Филумана - Страница 148


К оглавлению

148

– Во-во! – обрадовался лыцар. – А то я и сам засомневался чего-то… А как вы сказали про князя – сразу вспомнил. Ондрей Дмитриевич. Воротынский. Правильно?

Я кивнула.

– Ну вот, видите! – засмеялся он с радостным облегчением.

– А фамилия ваша как? – спросила я, отлично видя в его мозгах, что радость эта преждевременна.

– Фамилия? – наморщил он лоб. Фамилии не было.

– Фамилия…– растерянно повел он толовой.

И вновь его взгляд упал на тихонько постанывающего Бок-шу, на ребенка с внимательными темно-карими глазами и кровавыми разводами на шеке.

– Да что фамилия! – возмущенно сказал он. – Что делать-то, скажите! А то, чую я, неладно тут у вас.

– А фамилия ваша – Сидоров! – наобум ляпнула я. Почему Сидоров?

– Сидоров? – удивился он. И протянул с сомнением: – Сидоров… – А потом радостно хлопнул себя по коленке: – Ну, точно! Сидоров! Вот же, княгиня, – он хитро подмигнул, – сами знаете, а пытаете! Аврамий Сидоров, все точно!

Я уже давала как-то имя человеку, который был сначала одним, а потом стал другим. Мой бедный сурожский кучер, которого я по незнанию ввергла в пучину навьей истомы. А потом трансформировала в совсем другого акта, никогда навьей истомой не страдавшего. Неужто то же самое сотворил сейчас и мой сын? Только не с антом, а с лыцаром. И не после тяжелого, выматывающего душу ритуала, а в один миг, не двинув даже пальцем.

Впрочем, у него и гривен-то побольше, чем у меня. Вон – пять штук, на руках, ногах и шее. И все-таки…

– Олежек – это ты его?.. – спросила я у сына, отчего-то тревожась.

Он ответил мне спокойным взглядом и поинтересовался – Ма? Бобо?

– Нет-нет, уже не больно! – поспешно заверила я его. – А Аврамия попросила: – Вы вот что… С сыном я сама разберусь, а анта моего лучше сейчас не трогать. А то еще, не дай бог, пропорем ему легкое осколком ребра. Но сейчас сюда прилетят люди…

– Люди прилетят? – не поверил Аврамий.

– Да вот они уже, – показала я на стремительно приближающиеся шары. – У них будут проблемы с посадкой. Ветер видите, какой сильный! Вот им нужно будет помочь. Если они скинут веревку, привяжите ее к чему-нибудь, чтоб шар сразу не улетел. Хотя бы до тех пор, пока они не выгрузятся из корзины. А не кинут веревку – так просто постарайтесь держать корзину. Хорошо?

Аврамий сосредоточенно кивнул, прикидывая расстояние до шаров.

* * *

– Мы померли? – таращась, спросил Никодим.

– Почему это? – весело поинтересовалась я.

– Ну как же – перенеслись по небу, а тут вы, княгиня, нас встречаете! А я ведь сам видел, как собака Георг утопил вас в пустохляби! Значит – что? Значит, мы уже в царствии небесном! Залетели, называется…

– Это ты еще не залетал по-настоящему! – засмеялась я. А из следующей корзины уже выбирался Каллистрат и, прихрамывая, ковылял к нам.

– Я верил! Я знал! – кричал он восторженно, размахивая руками. – Что для вас, моя любимая княгиня, такая мелочь, как Киршагова пустохлябь?! То-то великий князь обрадуется!

– Разве Траханиотова не отравили? – удивилась я.

– Помер Траханиотов! – охотно согласился Каллистрат.

– А вы говорите – великий князь?

– Так ведь нового избрали! Весь Великий собор как один человек!… Теперь Михаил Никитович Квасуров великий князь! Сейчас, сейчас они прибудут!

– Михаил тоже с вами? – поразилась я.

– Да вот же он! На третьем шаре подлетает!

– А как же я раньше-то не заметила его? – захлопала я глазами.

И только потом сообразила: в корзине третьего, приближающегося шара были отчетливо видны четыре фигуры. А я чувствовала мысли только троих. Но не моего супруга. То есть главное, как всегда, пропустила!

Каллистрат что-то начал говорить о воздушных шарах, требуя от меня ответа – достаточно ли хорошо он воплотил в жизнь идею воздухоплавания? Но я не могла его слушать – я смотрела только на подлетающего Михаила.

И он смотрел только на меня. Волосы разметались по ветру. В них блеснула седина – не по моей ли вине? А улыбка по-прежнему была мальчишески-задорной!

– Мы ни за что больше не расстанемся! – обнимая и целуя меня, пробормотал он мне на ушко. – Никогда и ни за что! Мне не перенести больше твоего исчезновения.

Когда же мы наконец смогли оторваться друг от друга, я сказала: – Исчезновений не будет, больше такого не повторится! Обещаю. Но, – добавила тут же, – зато ты с прибылью —с сыном!

– Да, – нетерпеливо ответил Михаил. – Никодим рассказывал. Все-таки – сын. Олег. Где он? С тобою?

– Вот же он! – указала я на малыша.

Михаил проследил глазами мой жест, потом повернулся и спросил: – Где, говоришь?..

– Вот этот мальчик – твой сын, – строго повторила я.

На миг выглянуло солнце, перед тем как снова спрятаться в тучи. Обдало нас своими желтыми лучами, осветив немую сцену: Михаил молча переводил взгляд с меня на Олежку и обратно.

А потом осторожно обнял меня и попросил: – Расскажи, как ты спаслась.

– Но это и правда твой сын – Олег. Олег Михайлович.

– Давай об этом потом поговорим, – кивнул Михаил. – Когда ты успокоишься, а Киршагский кремль будет очищен от врагов…

– Почему ты мне не веришь? – топнула я ногой. – Никодим! Иди сюда! Ты видед новорожденного Олега Михайловича, ты можешь подтвердить!

И тут – из удивленных мыслей Никодима – я поняла. И поразилась вслух: – Даже меньше трех месяцев? Со времени родов? Да уж… Я знала, что у нас будет неразбериха со временем, но чтобы настолько…

Я повернулась к Михаилу: – Да, дорогой супруг, ты прав. Этот разговор лучше оставить на потом. А сейчас – просто поверь мне. И все. Ладно?

148