Филумана - Страница 144

144

– Олеженька, – попросила я. – Открой эту дверь. Мой сын метнул на Бокшу настороженный взгляд.

– Бокша тоже не возражает, – заверила я. – Открой. Мой сын подошел, ухватился обоими ладошками за ручку, поосновательнее уперся босыми пяточками в пол.

Бокша кинулся было помотать ему, но я грозно крикнула: – Назад!

И он замер.

А дверь-то открывалась. Медленно, постепенно, однако щель все ширилась в темноту наружной пешеры. «Четэдэ», как говаривала наша учительница по геометрии, Вера Степановна – «что и требовалось доказать».

– Спасибо, родной, достаточно. Мы пойдем туда погулять чуть позже. После завтрака, – поспешила успокоить я маленького удивленного открывальшика секретных дверей. И обратилась к Бокше: – А не помнишь – когда вы втроем, с Чи-стушей, спасались бегством через эту дверь, – Олег свет Михайлович вам не помогал?

– Ой, не помню, – закручинился мой ант. – Спешили мы тогда очень. А они-то, – Бокша кивнул в сторону моего сына, – совсем маленькие были, раскрывались непрестанно, ручонки из шубы вашей тянули во все стороны…

– Если б не эти ручонки… – задумчиво констатировала я. – Вы бы так перед этой дверью и остались. А я лежала бы себе, полеживала на дне пустохляби…

* * *

– Значит, говоришь, вороги? – уточнила я у Бокши.

Пещеры плавно и незаметно перешли в подвальные коридоры. Мы поднялись уже почти до уровня обжитой, надземной части Киршагского кремля. Понять бы еще – в каком его месте?

Бокша стоял позади, судорожно прижимая маленького княжича к себе, чтоб тот ненароком не выскочил прямо в лапы к супостатам.

– А как же ты узнал, что они – вороги, а не добрые слуги князя Квасурова?

– По речам их злодейским, – осторожным шепотом пояснил Бокша. – Я ж стоял и слушал сначала, а потом опять скрылся вниз.

– Ты на мои вопросы не отвечай. Молчи, – напомнила я ему. – Подумай только о том, как хотел бы ответить – и промолчи.

Я уже прекрасно слышала его мысли. Начиная со старой арки с облупившейся позолотой. А теперь, кажется, до меня начинали доноситься и мысли других людей. Но слабо А каково было Бокше Он ведь должен был подобраться к людям совсем близко, чтобы разобрать слова!

– Пройдем еще чуток, – приказала я и, завернув за угол, быстро прошла к следующему повороту коридора.

О, тут уже чужие мысли доносятся гораздо четче! Но мысли все какие-то странные… Быстрые, но отрывочные – ничего понять невозможно. Яркие по краскам, но абсурдные по содержанию.

То вдруг являлась похотливая картинка свального греха. То она вытеснялась какой-то беготней, погонями по темным коридорам, сродни тем, где мы сейчас стояли, прислушиваясь ко всему. Я даже начинала опасаться – не к нам ли бегут? Но вокруг была только ватная тишина.

Вдруг наплывала сцена пышных торжеств в высокой зале. Я такой залы в Киршаге и не помнила. При этом кого-то вроде награждали, он клялся в верности – вроде бы паровому величию… Ага. Значит, все-таки вороги. И пар с ними? В Киршаге?

Но торжества быстро сменялись сценами какого-то зверского грабежа в обстановке скорее деревенской, совсем не соответствующей каменным стенам кремля, и я снова терялась – что же такое вокруг происходит?

Да ведь это сны! Но сны явно вражеские… Все-таки информация Бокши месячной давности подтверждается: в крепости – враг. И за три года, получается, выбить его не удалось?

Дело плохо. Неужто придется возвращаться несолоно хлебавши назад, в наши уютные пещеры? И отсиживаться, отсиживаться там. До посинения. Или до глубокой старости. Ведь в наших замечательных пещерах-складах, судя по всему, время идет немыслимо быстро по сравнению с окружающим миром. Летит. Бокша выскочил за дверь на две-три недели, а внутри больше года проскочило. Олежка вырос, Чистуша умерла. Так что, спустившись в них, мы рискуем очень быстро состариться и умереть. Так и не дождавшись освобождения Киршага.

Эти неутешительные раздумья несколько отвлекли меня от главного наблюдения за чужими мыслями. Что позволило им и их носителям оказаться в непозволительной близости от нашей маленькой команды. Позади, всего лишь на расстоянии одного коридорного поворота.

Ночной патруль обходит вверенную территорию. Трое. При оружии. Движутся как раз в нашем направлении.

Может, попытаться пришибить их?

Я осторожно прикоснулась к их сознаниям.

Лыцары. Таких так просто не задавить – это вам не антов колошматить. У этих воля – ого-го! – пока сломаешь, они уже здесь будут и зарубят нас. Не мысленными, вполне банальными своими острыми мечами!

– Быстро – за мной! – чуть ли не одними губами приказала я.

Путь отхода оставался один – наверх. Опасный маршрут. Заберемся, а как потом спускаться? Непонятно. Да только сейчас об этом думать некогда.

Мы миновали два перехода и один лестничный подъем. Он вывел во внутренний проход в широкой наружной стене кремля.

Патруль, от которого мы скрывались, остался на нижнем уровне, но спокойно вздохнуть не удалось.

Наверху плотность патрульных групп оказалась гораздо выше. А участки, которые они обходили дозором, – гораздо меньше. Серьезный подход. Кажется, захватчики опасаются ночного штурма.

А нам-то что теперь делать?

Я все эти патрульные группы держала в своем мысленном поле зрения довольно уверенно, но, с учетом их постоянного движения, наша задача становилась не просто сложной, а маловыполнимой. Хотя сама задача была элементарной: перебраться в какое-нибудь сравнительно безопасное место, оставаясь при этом незамеченными.

Я напряженно оглядела панораму движения патрулей. Слева было совсем плохо – на нас лениво надвигался очередной дозорный отряд. Справа положение складывалось менее драматично – патрульная группа двигалась в сторону от нас, уходила

144